— Ну-у, н-не с-скажите… — заикаясь, протянул тощий старик слева. От него нестерпимо разило мускусом. Голову старика украшал алый тюрбан, кажущийся диковинным даже в театральном шатре. Тонкая шея едва удерживала вес головного убора. Иссохший, как старый кокос, череп старика трясся, придавая сходство с игрушечным болванчиком. — Я з-здесь уже т-третий раз. И в-весьма, весьма в-впечатлён.