Описание иллюстрации:
В основе иллюстрации - главные персонажи рассказа Киры Эховой ""Теория эволюции плюшевых мишек"" - добрая и симпатичная ведьма Эмма и Монстрик, похожий на потрепанного плюшевого мишку. Страшный и непонятный Чучельник так же присутствует в иллюстрации. За спиной главных персонажей рассказа мы видим оба его проявления - облако тьмы с огромным ртом, наполненным мелкими зубками, и странная мышка, выглядящая так, как-будто ее кто-то надел, как костюм, не подходящий по размеру. Каждый персонаж в иллюстрации отражает свою наиболее яркую черту: ведьмочка схватилась за голову из-за неожиданно возникшей в ее доме проблемы, Монстрик растерянно взирает круглыми глазами-пуговицами на зрителя, а мрачная темнота - Чучельник угрожающе склоняется над ними.
Выдержки из рассказа, послужившие основой для иллюстрации:
***
«Тьма легко стлалась над полом как отрез скользкого шёлка, подбираясь к намеченной цели, и выглядела бы не совсем материальной, если бы не рот. Большой, круглый, полный мелких острых и очень-очень материальных зубов. Такой рот крайне легко было представить присосавшимся к шее и жадно глотающим кровь. Или к виску, неторопливо пьющим чужие мысли. Или к самому сердцу, насыщающимся чувствами и жизнью.
Я на всякий случай сделал умный вид и кивнул, хотя пока ничего не понял.»
***
«– Довольно мерзкая тварь, – продолжила Эмма, – должно быть, он попал в дом на Подменную ночь. Иначе ему сюда никак не пробраться.
Я жалобно посмотрел на ведьму. Она поймала мой взгляд и вздохнула.
Подменная ночь – это ночь на новолуние. Обычно самая тёмная и нехорошая. Когда око луны почти не смотрит на землю, как правило, и творятся самые мерзкие делишки. Выползает всякая нечисть откуда ни попадя. Знаешь, говорят, что в темноте все кошки одинаковы. На самом деле, не только кошки. В Подменную ночь, когда слишком темно, любое существо из смежного мира может легко попасть в наш, прикинувшись каким-нибудь предметом или другим существом. То есть, поменяться с ним местами. Обычно это лучше всего удаётся тем, у кого есть особые навыки. Как у чучельника, например. Он крадёт сущность живых существ, как бы выпивает, высасывает её. Остаётся только пустая оболочка. Из неё он обычно делает чучело. Не спрашивай зачем. Я понятия не имею, может хобби у него такое. Но главный фокус не в этом. Главный фокус в том, что чучельник теперь – мышка».
***
«Из дыры, тем временем, вывалилось нечто, напоминавшее мышку весьма и весьма отдалённо. Вернее так: нечто, что носило мышку как костюм. И этот костюм было ему явно маловат на несколько размеров. Морду раздуло и вспучило, нос съехал куда-то набок, одно ухо торчало вертикально вверх, а второе скукожилось и скромно болталось в сторонке. Мышиное тело напоминало полусдувшийся футбольный мяч – рыхлое, аморфное, и оказалось приблизительно такого же размера. Хвост был неприлично задран и раскачивался, как сумасшедшая антенна на ветру».
***
«Да точно. Я был детской игрушкой. Любимым затасканным и затисканным плюшевым мишкой какого-нибудь карапуза. Деть рос, мишка старел и всё больше обтрёпывался. И, наконец, стал не нужен совсем. Но из сентиментальности старую игрушку не выбросили, просто запихнули поглубже в пыльный чулан».